Я регулярно захожу к Эбеновому одогарону-стражу и каждый раз спрашиваю, есть ли в продаже Самоцвет эбенового стража. Каждый раз мне отвечают, нет. Я спрашивал уже раз 150 и 150 раз мне ответили нет. Смысл в том, что отвечает мне один и тот же монстр, отвечает с неизменной интонацией. А я каждый раз с неизменной интонацией спрашиваю:
— Самоцвет эбенового стража есть?
— Самоцвета нет.
— Есть самоцвет эбенового стража в продаже?
— Самоцветом таким не торгуем.
— Самоцвет эбенового стража можно посмотреть, какой есть?
— Нет, такого самоцвета в продаже нет.
— Я бы хотел купить самоцвет эбенового стража, почем он вообще?
— Извините, у нас нет в продаже самоцвета эбенового стража.
— Редкие самоцветы есть? Мне самоцвет эбенового стража нужен.
— Мы их никогда не заказываем и не продаём.
И ведь этот монстр, зараза, знает меня идеально в лицо, знает, что я спрошу и знает, что он мне ответит. Но ещё ни разу ни один из нас ни жестом, ни словом не показал, что каждый из нас знает сценарий. Бывает, Одогарон курит у входа, когда я запускаю задание, тогда я подсматриваю за ним издалека, он равнодушно докуривает, встает в центре арены и пожирает энергию:
— Что вы хотели?
— Мне нужен самоцвет эбенового стража.
— У нас нет.
— Жаль.
Иногда он общается с другим игроком, тогда, стоя рядом, я терпеливо жду, когда они закончат:
— А самоцвет эбенового стража в продаже есть?
— Нет, мы им не торгуем.
Иногда он просто скучает, когда на арене никого нет, и только я расхаживаю возле палатки в лагере. Конечно, он знает, что будет дальше, но не подаёт виду.
— Что-то я самоцвет эбенового стража найти не могу, он вообще в продаже бывает?
— Нет, не бывает, мы им не торгуем.
Это очень суровое, по-настоящему мужское противостояние, исход которого неясен. Очевидно, что каждая сторона рассчитывает на победу. Впрочем, я уже согласен на ничью.

Я регулярно захожу к Эбеновому одогарону-стражу и каждый раз спрашиваю, есть ли в продаже Самоцвет эбенового стража. Каждый раз мне отвечают, нет. Я спрашивал уже раз 150 и 150 раз мне ответили нет. Смысл в том, что отвечает мне один и тот же монстр, отвечает с неизменной интонацией. А я каждый раз с неизменной интонацией спрашиваю: — Самоцвет эбенового стража есть? — Самоцвета нет. — Есть самоцвет эбенового стража в продаже? — Самоцветом таким не торгуем. — Самоцвет эбенового стража можно посмотреть, какой есть? — Нет, такого самоцвета в продаже нет. — Я бы хотел купить самоцвет эбенового стража, почем он вообще? — Извините, у нас нет в продаже самоцвета эбенового стража. — Редкие самоцветы есть? Мне самоцвет эбенового стража нужен. — Мы их никогда не заказываем и не продаём. И ведь этот монстр, зараза, знает меня идеально в лицо, знает, что я спрошу и знает, что он мне ответит. Но ещё ни разу ни один из нас ни жестом, ни словом не показал, что каждый из нас знает сценарий. Бывает, Одогарон курит у входа, когда я запускаю задание, тогда я подсматриваю за ним издалека, он равнодушно докуривает, встает в центре арены и пожирает энергию: — Что вы хотели? — Мне нужен самоцвет эбенового стража. — У нас нет. — Жаль. Иногда он общается с другим игроком, тогда, стоя рядом, я терпеливо жду, когда они закончат: — А самоцвет эбенового стража в продаже есть? — Нет, мы им не торгуем. Иногда он просто скучает, когда на арене никого нет, и только я расхаживаю возле палатки в лагере. Конечно, он знает, что будет дальше, но не подаёт виду. — Что-то я самоцвет эбенового стража найти не могу, он вообще в продаже бывает? — Нет, не бывает, мы им не торгуем. Это очень суровое, по-настоящему мужское противостояние, исход которого неясен. Очевидно, что каждая сторона рассчитывает на победу. Впрочем, я уже согласен на ничью.