В мире этом, над которым вечно нависают рыдания и стоны усопших, властвует одноименный бог Аид вместе со своей супругой Персефоной, являющейся еще и богиней плодородия. Там же служат ему три брата-судьи, получившие такую должность за свои благие деяния в мире живых: Радамант, Минос и Эак.

Первый, будучи самым справедливым человеком на Земле, дал обитателям острова Крит законы.

Второй после смерти их отчима Астерия, царствовавшего на острове, взял правление в свои руки и прославился как мудрейший правитель.

Третий же, разрешающий конфликты, в случае возникновения таковых между братьями при вынесении приговора, еще при жизни разрешал споры между людьми и был известен своей любовью к правде.

Если душу они признавали в чем-то виновной, то ее отправляли на "поля наказаний", где грешника всюду преследовали Эрнии, боги мести, постоянно избивая виновного плетями и мучая его орудиями пыток. В случае же, если человек при жизни отличился благородностью, путь для него лежал в Элизиум, в котором царила вечная весна, а души героев проводили свои дни без печали и забот.

Дабы попасть в страну мертвых, каждой душе нужно было переплыть через реку Ситис на лодке Харона, в представлении греков, длиннобородого старца в рваных одеяниях, берущего за переправу 1 обол, что должен находиться у покойника либо под языком, либо за щекой. Если кости умершего покоя не обрели, либо по каким-то причинам монеты не находилось, Харон отказывался перевозить того через реку, отталкивая веслом от лодки. По преданиям, в мир мертвых мог попасть и живой человек, если тот принесет старику золотую ветвь из сада Персефоны. Однако, даже приблизительное его местонахождение никто не знал.

После того, как тени умерших входили во врата царства мертвых, предварительно встретившись с трехголовым псом Цербером, охраняющим их и отбивающим у новоприбывших всякую надежду на побег, они должны были предстать перед тремя вышеназванными братьями.

Большая часть людей, впрочем, не отличалась какими-то особыми заслугами, дабы попасть в Элизиум, но и таким тяжелым грузом вины, чтобы быть обреченной на вечные муки, не обладала, ввиду чего их души ссылали влачить существование на луга Аида. Так и скитались по этим мрачным, куда не проникают лучи солнца, а из растительности имеются лишь бледные тюльпаны асфодели, символизирующие забвение, забвение прежней жизни, полям, лишенные всяческих надежд и желаний тени умерших.

Согласно верованиям наших предков, существовали две стороны бытия: Явь, мир живых, и Навь — мертвых и богов.

Важно отметить, что Навь также делится на 2, условно говоря, «измерения», – Темная Навь и Светлая (Правь). Наиболее распространена версия, однако, ошибочна, что Правь, обитель светлых богов, составляет полноценный третий мир, когда на самом деле всего лишь являет собой светлую сторону загробного мира. Если углубиться в мифологию, станет ясно, что некогда вся Навь была светлой, однако однажды надвое ее поделил Чернобог, олицетворение всего самого ужасного, что может только существовать, создав Темную Навь, населяли которую остальные темные боги, бесы, а также души неупокоенных, либо же живших неправедно людей.

Под «неправедностью» подразумевается как соблюдения устоев неписанных (не причинять никому бездумно боль, не воровать и пр.), так и почитание своих предков, забывать о которых у древних славян считалось одним из наиболее тяжелых проступков. В целом, наиболее положительным моментом смерти родновоеры находили именно то, что они встречаются со всем своим родом, являвшегося высшей для них ценностью. Ведь даже Навь с Правью они называли миром не мертвых, как в подавляющем числе остальных религий, а Предков.

Те же, кто почитал предков и другим при жизни не досаждал, отправлялись в Правь, где находили умиротворение, присоединяясь к ушедшим из жизни родственникам.

Беря во внимание концепцию реинкарнации в буддизме, непосредственное отношение к которой легенда о Диюе и имеет, в отличии от вышеприведенных миров, китайское царство мертвых не является постоянным пристанищем душ ушедших из жизни людей, а лишь выполняет роль своего рода чистилища, где эти самые души обновляются, либо же подвергаются наказаниям за совершенные при жизни преступления.

Что делать с душами решают судьи, коих, по версии наиболее распространенной, как и самих судилищ – 10. В каждом судилище по 16 залов наказаний.

В самом первом судилище старший судья Циньгуан-ван, которому подчинены остальные 9, допрашивает души, и если те безгрешны — отправляет их сразу в 10-е, последнее судилище, где те получают право вновь родиться. Виновных же он посылает к так называемому «зеркалу зла», где люди видят отражения своих злодеяний. Тех же, кто покончил свою жизнь самоубийством, судья ссылает обратно на землю в образе голодных демонов эгуй. Когда срок ссылки истекает, такие души попадают в город «Вансычэн», возврата откуда нет.

Во второе отправляются мужчины и женщины, при жизни вступавшие при жизни в недозволенную связь, плохие лекари и пр. Люди там живут в нечистотах, где их колют вилами.

В третье судилище попадают те, кто думал, что император о них не заботится, а также люди, часто изменяющие при жизни (неверные жены/мужья, продажные чиновники и т. д.). Здесь с грешников сдирают кожу, сжимают сердце с печенью и выкалывают им глаза.

В четвертое попадают должники, махинаторы, завистники и обманщики. Здесь грешникам предстояла встреча с ядовитой змеей и злым псом.

Судья пятого отправляет души, не ценившие своих близких при жизни, на «террасу, откуда смотрят на родной дом».

Шестое для людей хуливших богов и намеренно небрежно обращавшихся с какими бы то ни было писаниями. Их сердце вырывают и скармливают псам.

Седьмое для тех, кто бросил новорожденного ребенка, играл на деньги, ел человеческое мясо. Тех записывают в книгу «живота и смерти» и если они вновь родятся, то будут обречены на вечный голод. Тут же клеветникам вырывают язык.

В восьмом укорачивают срок следующей жизни неверным своим родителям.

В последнем, девятом, судья Чжуаньлуань-ван решает, кому в кого положено переродиться.

Чем благочестивее был человек, тем в более хороших условиях он родится в следующей жизни. Если же в том нет практически ничего светлого, следовало наказание в виде реинкарнации в образе животного.