Кто помнит Red Orchestra, тот сразу все поймет. Verdun относится к той же категории боевиков: одна шальная пуля — одна печальная смерть. Каждая сессия в Verdun представляет собой нервную перестрелку между двумя командами, изображающими армии Антанты и Тройственного союза. Карты вытянуты в длину и перечеркнуты извилистыми поперечными линиями траншей — местный эквивалент контрольных точек.

Выглядит борьба за них примерно так. Допустим, в траншее C засели лягушатники, а в траншее D курят папиросы фрицы в остроконечных шлемах. Между траншеями — метров сто ничейной земли: топкая грязь, огромные воронки, в которых разлагаются лошадиные трупы, колючая проволока, обломки деревьев. Через все это отважные французы должны пробежать, чтобы спрыгнуть в окоп D и подавить всякое сопротивление со стороны немцев.

Занятие это, разумеется, самоубийственное. Ничейную землю просматривают стрелки с винтовками, снайпера, пулеметчики, да еще и унтер-офицеры, готовые указать координаты для сброса газовых снарядов.

До траншеи D добегут единицы, зато после этого напряженное изучение горизонта через мушку ружья сменится жестокой окопной дракой. Боец, оказавшийся в траншее D, станет для товарищей «точкой возрождения» и вместе со своей командой пойдет меж двух грязевых стен, отстреливая защитников. Если в отряде окажется штурмовик с дубинкой, то обороняющимся достанется еще и по ребрам. На несколько минут траншея D превратится в мясорубку, где один за другим пропадают солдаты Антанты и Союза.

Если французы некоторое время продержатся в траншее, перебив немцев, окоп перейдет под их контроль. Затем им придется пережить контратаку, после чего откроется путь к траншее E, а в конце концов — к немецкому штабу F.

Если же немцы одолеют атакующих, нападение захлебнется, а Союз нанесет контрудар, пройдя по все той же ничейной земле. И, в свою очередь, получит шанс захватить окоп B и главную траншею Антанты A. В обоих случаях противника понадобится «выдавить» за край карты, отбив последнюю отчаянную атаку.

В отличие от контрольной точки в привычном понимании, траншея не имеет четкой геометрической формы. От одного ее конца до другого — десятки метров полевых укреплений и путаных ходов. В любом углу могут прятаться враги. Захват траншеи — долгая и опасная операция, которую может погубить одна удачно брошенная граната, одна пулеметная очередь в спину.

Любое действие, отличное от «лежать на брюхе ровно», влечет за собой ужасающие людские потери. Потому что в годы первой мировой для прорыва обороны требовалось шестикратное превосходство в точке удара — танки же тогда только вылезали на свои первые поля сражений. Verdun, пусть по-своему, пусть условно, зато доходчиво демонстрирует военную тактику начала XX века в действии. Без окопной жизни и ловли вшей, правда.

Команды делятся на отряды по четыре бойца. В Verdun это разделение ограничивает выбор оружия и помогает контролировать самодеятельность. В составе — командир, отдающий приказы и имеющий право вызвать огонь артиллерии, один стрелок обыкновенный, один гренадер и один специалист, чья профессия зависит от происхождения отряда и, в меньшей степени, от пожеланий играющего.

Такое разделение труда понадобилось, чтобы ограничить число пулеметов и винтовок с оптическим прицелом (насколько он оптический — смотрите на картинке поблизости). Конечно, в умелых руках и табуретка страшней базуки, но умелых рук на сервере редко бывает много.

В рядовой же ситуации пулемет G98 завсегда смертоноснее какого-нибудь Gewehr 98 — потому что лупит на такое же расстояние, но без задержки на отвод затвора. Короткая очередь в шесть-десять пуль может даже прервать наступление. Винтовкам с прицелом свойственны проблемы с затвором, зато это оружие позволяет прицелиться в любую точку на затылке врага, сидящего на другом краю карты.

Стрельба и прицеливание — не самые важные дела в Verdun. Даже самый толковый стрелок мигом отправится в Вальхаллу, если рискнет встать в полный рост за бруствером. Выбор позиции критически важен что в обороне, что в атаке. Для защиты хорошо подойдут склоны и выемки в земле, где можно прикрыть фланги. Идеальна та позиция, в которой угол вашего обзора невелик, зато всякий попавший в него враг будет взят на мушку за долю секунды.

В атаке всё тоже сильно зависит от положения тела. Прыжки из воронки в воронку, путешествия по-пластунски под прикрытием холма — это базовые приемы, без которых смерть не заставит себя ждать. В траншее выжить и того сложнее.

Поэтому Verdun страдает от той же системной проблемы, что и армии первой мировой: ходить в атаку здесь в тысячу раз опаснее, чем куковать в грязи в обнимку с винтовкой. Вот так и срываются грандиозные прорывы: три человека лезут на рожон, остальные таращатся в прицел.

Verdun целенаправленно и с помощью множества приемов накручивает игрока, заставляя его бояться за свою шкуру. Взять газовые атаки: ползет на вас страшное зеленое облако, вы напяливаете противогаз — и все, лежите, потому что сквозь тучу ни зги не видно. Да и сам противогаз здорово сужает обзор.

А потом начинается артобстрел. Вокруг рвутся снаряды, земля дрожит, пыль столбом! Падаешь в канаву, жмуришься — пронесет, нет? Тут же в дело вступает «профессиональная деформация»: если выстрел грянул рядом, над ухом, — сердце радуется. Свои! Если же что-то тихонько шуркнуло в песок — дело дрянь, по нам сводятся.

Финальный удар по психике наносят пейзажи, за которые мы в свое время с ходу возлюбили Verdun. За редким исключением это безжизненные равнины под свинцовым серым небом, изрытые кратерами от бомб, утыканные древесными остовами и пронизанные траншеями, в которых копошатся обреченные солдаты. В вербовочном пункте говорили, что к Рождеству вернемся домой.

«Если не утонем в болоте» — хочется добавить теперь.

Даже Red Orchestra при всей ее безумной сложности всегда выступала за агрессивную игру. Verdun же старается симулировать ситуации, насколько возможно приближенные к реалиям первой мировой. А в той войне армии за год боев могли вообще не продвинуться ни на метр. Поэтому Verdun — это траншеи, выбор позиции, посиделки в грязи и газовые облака. Аутентично и атмосферно, но не всякому придется по душе.

Плюсы:
новаторский подход к командному бою;
суровый геймплей, не прощающий легкомыслия;
атмосфера погибели и тлена.

Минусы:
крысиное царство!
только мультиплеер;
далекий от изумительного визуальный ряд;
новичкам тут не рады.

Кто помнит Red Orchestra, тот сразу все поймет. Verdun относится к той же категории боевиков: одна шальная пуля — одна печальная смерть. Каждая сессия в Verdun представляет собой нервную перестрелку между двумя командами, изображающими армии Антанты и Тройственного союза. Карты вытянуты в длину и перечеркнуты извилистыми поперечными линиями траншей — местный эквивалент контрольных точек. Выглядит борьба за них примерно так. Допустим, в траншее C засели лягушатники, а в траншее D курят папиросы фрицы в остроконечных шлемах. Между траншеями — метров сто ничейной земли: топкая грязь, огромные воронки, в которых разлагаются лошадиные трупы, колючая проволока, обломки деревьев. Через все это отважные французы должны пробежать, чтобы спрыгнуть в окоп D и подавить всякое сопротивление со стороны немцев. Занятие это, разумеется, самоубийственное. Ничейную землю просматривают стрелки с винтовками, снайпера, пулеметчики, да еще и унтер-офицеры, готовые указать координаты для сброса газовых снарядов. До траншеи D добегут единицы, зато после этого напряженное изучение горизонта через мушку ружья сменится жестокой окопной дракой. Боец, оказавшийся в траншее D, станет для товарищей «точкой возрождения» и вместе со своей командой пойдет меж двух грязевых стен, отстреливая защитников. Если в отряде окажется штурмовик с дубинкой, то обороняющимся достанется еще и по ребрам. На несколько минут траншея D превратится в мясорубку, где один за другим пропадают солдаты Антанты и Союза. Если французы некоторое время продержатся в траншее, перебив немцев, окоп перейдет под их контроль. Затем им придется пережить контратаку, после чего откроется путь к траншее E, а в конце концов — к немецкому штабу F. Если же немцы одолеют атакующих, нападение захлебнется, а Союз нанесет контрудар, пройдя по все той же ничейной земле. И, в свою очередь, получит шанс захватить окоп B и главную траншею Антанты A. В обоих случаях противника понадобится «выдавить» за край карты, отбив последнюю отчаянную атаку. В отличие от контрольной точки в привычном понимании, траншея не имеет четкой геометрической формы. От одного ее конца до другого — десятки метров полевых укреплений и путаных ходов. В любом углу могут прятаться враги. Захват траншеи — долгая и опасная операция, которую может погубить одна удачно брошенная граната, одна пулеметная очередь в спину. Любое действие, отличное от «лежать на брюхе ровно», влечет за собой ужасающие людские потери. Потому что в годы первой мировой для прорыва обороны требовалось шестикратное превосходство в точке удара — танки же тогда только вылезали на свои первые поля сражений. Verdun, пусть по-своему, пусть условно, зато доходчиво демонстрирует военную тактику начала XX века в действии. Без окопной жизни и ловли вшей, правда. Команды делятся на отряды по четыре бойца. В Verdun это разделение ограничивает выбор оружия и помогает контролировать самодеятельность. В составе — командир, отдающий приказы и имеющий право вызвать огонь артиллерии, один стрелок обыкновенный, один гренадер и один специалист, чья профессия зависит от происхождения отряда и, в меньшей степени, от пожеланий играющего. Такое разделение труда понадобилось, чтобы ограничить число пулеметов и винтовок с оптическим прицелом (насколько он оптический — смотрите на картинке поблизости). Конечно, в умелых руках и табуретка страшней базуки, но умелых рук на сервере редко бывает много. В рядовой же ситуации пулемет G98 завсегда смертоноснее какого-нибудь Gewehr 98 — потому что лупит на такое же расстояние, но без задержки на отвод затвора. Короткая очередь в шесть-десять пуль может даже прервать наступление. Винтовкам с прицелом свойственны проблемы с затвором, зато это оружие позволяет прицелиться в любую точку на затылке врага, сидящего на другом краю карты. Стрельба и прицеливание — не самые важные дела в Verdun. Даже самый толковый стрелок мигом отправится в Вальхаллу, если рискнет встать в полный рост за бруствером. Выбор позиции критически важен что в обороне, что в атаке. Для защиты хорошо подойдут склоны и выемки в земле, где можно прикрыть фланги. Идеальна та позиция, в которой угол вашего обзора невелик, зато всякий попавший в него враг будет взят на мушку за долю секунды. В атаке всё тоже сильно зависит от положения тела. Прыжки из воронки в воронку, путешествия по-пластунски под прикрытием холма — это базовые приемы, без которых смерть не заставит себя ждать. В траншее выжить и того сложнее. Поэтому Verdun страдает от той же системной проблемы, что и армии первой мировой: ходить в атаку здесь в тысячу раз опаснее, чем куковать в грязи в обнимку с винтовкой. Вот так и срываются грандиозные прорывы: три человека лезут на рожон, остальные таращатся в прицел. Verdun целенаправленно и с помощью множества приемов накручивает игрока, заставляя его бояться за свою шкуру. Взять газовые атаки: ползет на вас страшное зеленое облако, вы напяливаете противогаз — и все, лежите, потому что сквозь тучу ни зги не видно. Да и сам противогаз здорово сужает обзор. А потом начинается артобстрел. Вокруг рвутся снаряды, земля дрожит, пыль столбом! Падаешь в канаву, жмуришься — пронесет, нет? Тут же в дело вступает «профессиональная деформация»: если выстрел грянул рядом, над ухом, — сердце радуется. Свои! Если же что-то тихонько шуркнуло в песок — дело дрянь, по нам сводятся. Финальный удар по психике наносят пейзажи, за которые мы в свое время с ходу возлюбили Verdun. За редким исключением это безжизненные равнины под свинцовым серым небом, изрытые кратерами от бомб, утыканные древесными остовами и пронизанные траншеями, в которых копошатся обреченные солдаты. В вербовочном пункте говорили, что к Рождеству вернемся домой. «Если не утонем в болоте» — хочется добавить теперь. Даже Red Orchestra при всей ее безумной сложности всегда выступала за агрессивную игру. Verdun же старается симулировать ситуации, насколько возможно приближенные к реалиям первой мировой. А в той войне армии за год боев могли вообще не продвинуться ни на метр. Поэтому Verdun — это траншеи, выбор позиции, посиделки в грязи и газовые облака. Аутентично и атмосферно, но не всякому придется по душе. Плюсы: новаторский подход к командному бою; суровый геймплей, не прощающий легкомыслия; атмосфера погибели и тлена. Минусы: крысиное царство! только мультиплеер; далекий от изумительного визуальный ряд; новичкам тут не рады.